ИРЛАНДСКОЕ РАГУ,

Как мы снимали кино, или "Пинк Флойд в Помпеях", "Однажды в Америке" и "Броненосец Потемкин" в одном флаконе.

Хифеллином называется местность, расположенная между Яппилями и Тарасовским, вокруг Зеркального озера. В Зеленогорске нужно сесть на дизель в сторону Приморска - он ходит два или три раза в день - и через час вы уже в Хифеллине.

Закончив работу над материалом "Ирландских Поминок", THE DARTZ отпустили Вовку в Сибирь и, вооружившись видеокамерой, уехали на 10 дней в Хифеллин. Очередная незамысловатая идея, витавшая в воздухе, пленила своей кажущейся простотой и размахом: отснять в Хифеллине видовые сцены и затем смикшировать их с музыкой альбома - получив, таким образом, музыкальный фильм. Первыми приехали Ди и Джулия, затем появились Слон и Игорь. В первый же вечер камера была опробована, и наиболее мрачные и душераздирающие ночные сцены - оттуда. На второй день кинематографисты спохватились и начали сочинять сценарий. Вкратце вся история крутилась вокруг песни "Калядка". Некие странники, трое ирландских бродяг, исполняющих джиги и прочую гадость на дорогах и в лесах ("Джига" и "Ты не спрашивай у ветра"), каким-то образом разузнают, что в одиноком лесном домике живет некая незамужняя особа ("На карельских песках"), приходят к ней в дом, стучатся в дверь ("Калядка"), и начинают травить байки и всячески похвалятся и бахвалиться (как всякие порядочные ирландцы, наши герои проделывали это без всякого видимого напряжения, но несколько заторможенно, как свойственно начинающим актерам). Они устраивают безобразные пьянки ("Поминки") и ведут задушевные беседы ("Золотые Сны") фрейдистского содержания. В конце они уплывают в неизвестном направлении ("Дорога в Фогги Дью" и "Зеленая Заря"), втроем набиваясь в одноместную лодку, а Дэвушка остается стоять у окна со свечей в руках, причем заметно, что она уже беременна. В ту пору Юля и вправду была на седьмом месяце, так что никаких сценических эффектов тут не потребовалось. Совершенно очевидно, что роль Дэвушки досталась ей.

Для съемок видеоряда "Джиги" я отвел приключенцев в красивый заброшенный карьер, где по всему дну были разбросаны валуны разных размеров. Сверху было похоже на сад камней. Закрепившись с камерой, Юля снимала короткие отрывки-"фотографии", а мы замирали в разных позах и комбинациях, как в детской игре про морскую фигуру. Отрывочные съемки  меняющихся сцен из одного положения - вот, пожалуй, единственный прием, использованый в фильме. В другом месте мы все трое выходим из одного дерева - снято так же. Самое смешное место было в "Ирландских поминках". Там по сюжету на столе должны были стоять три стакана с виски, и они на глазах у зрителя пустеют, не двигаясь с места. Роль виски играла чайная заварка. Стаканы стояли на столе, а Слон, укрепившись с камерой на спинке стула, нажимал на кнопку. Не спрашивайте меня, почему к этому времени он оказался единственным трезвым из всей компании. Вспомогательная роль отпивателя досталась мне. Пить эту гадость не хотелось, и, кроме того, стаканы нельзя было трогать. Соломинки на даче не нашлось. Я свернул из бумаги трубочку и, осторожно отсасывая жидкость, сплевывал в ведро. Трубочка быстро намокла и скрутилась. Иногда я падал. Юля смотрела на съемку, давясь от смеха. Я злился. Но труднее всего было удержаться от смеха Слону - а ведь ему нельзя было шевелиться! Потом Юля посоветовала развинтить авторучку и втягивать жидкость через ее корпус. В результате кадры получились весьма реалистичными - вот стаканы полные, вот на четверть пустые, еще глоток, еще - и они совсем пустые. Мастрояни и Айзеншпицы остались бы довольны.

"Ты не спрашивай у ветра" был записан а-капелло, мы стояли на камне на вершине горы и пели эту песню. Для "Калядки" мы смастерили факелы, облили их керосином и ходили по дороге. Это смотрелось очень эффектно, если не считать того, что Слон держал свой факел на манер гитлеровских солдат, поджигающих сеновалы. Для записи морских тем мы приехали в Приморск, но было так жарко, что мы ничего не сняли. В свободное от работы время Слон собирал по окрестностям жаб и жуков, раскладывал их по траве и снимал, как они ползают. Особенно хорошо получился эпизод с надувшейся жабой, сидящей на весле голубого цвета. При монтаже мы втыкали эти кадры где попало, отчего весь фильм получился похожим на "В мире животных". Да и рабочее название у него было "Эти симпатичные звер'ки". Вы, наверное, видели передачи с Дроздовым. Как правило, он держит в руках какого-нибудь юрского гада, и, поглаживая его, начинает: "Сегодня речь у нас пойдет о сиамских жабах (лернейских гидрах, песчанных удавах, белобрюхих тритонах etc). Эти симпатичные звер'ки..." В один прекрасный день, наверное, Дроздов тоже привычно начнет: "Эти симпатичные звер'ки..." - но тут лицо его исказится, он швырнет звер'ка на пол, и, потрясая кулаками, заорет: "Да они достали меня, твою мать!!!" И то правда, тридцать лет впаривать народу, что дракон с Коммодорских островов - симпатичный зверок... тут любая крыша съедет. Ну, Бог с ним.

Красной нитью фильма стал эпизод с Игорем. Бледное, испитое, одутловатое лицо. На тарелке недоеденная оладья. Текст: "Вино... (тяжелая пауза) если... в меру... очень полезно".

Закончилось все это печально. В ноябре мы собирались у Игоря дома и производили микширование. У нас собралась полупрофессиональная аппаратура фирмы VIDEONICS, но все равно ничего путного мы произвести не смогли, и финальная мастер-копия получилась отвратительного качества. Она тряслась так, что для просмотра тоже нужно было трясти головой, чтобы что-нибудь разобрать. Дав фильму имя "Ирландское рагу", мы сделали себе по копии и забыли об этом, как о страшном сне.