- ПАТРИЧНОЕ БЕЗУМИЕ
Игорь. Москва. "ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА"
Жизнь музыкантов "The Dartz", особенно Игоря, всегда отличались некоторой криминогенностью. Поэтому нет ничего удивительного в том, что накануне дня святого Патрика нас с Игорем схватили во время оправления естественных нужд на станции метро "Лесная" - схватили, арестовали и отвели в ближайшее отделение. Так для нас началось Патричное Безумие - безумие, которое потом длилось три дня и в котором мы сами приняли посильное живое участие.
Нет, отпустили-то нас сразу. Для нас с Игорем этот день вообще был большим праздником - мы получили из ремонта наши любимые гитары, мастер поставил на них нормальную активную подзвучку. После последнего концерта в клубе "Африка" стало ясно, что больше терпеть сорокарублевую таблетку под декой и сорокарублевый звук - нельзя. Радуясь за нас, любимых, мы вышли на Московский проспект, выпили пива, потом купили еще пива и пошли погулять, по пути докупая недостающее пиво по мере надобности. Ну а потом - вы знаете.
А Патричное Безумие - вру - началось задолго до этого. В телефонных переговорах выяснилось, что Dartz едут в Москву играть один концерт в ЦДХ (18 марта), потом к этому добавился концерт в "Полнолунии" на следующий день, и перед самым отъездом выяснилось, что мы еще и на Арбате играть должны, во всяком случае, нас там ждут и уже вписали в программу. Задолго до прибытия в столицу нас начало кружить в водовороте по имени Алиса из РКО; выяснялись рэпперные точки, состав участников, нужен ли нам транспорт и ночлег, сколько нужно микрофонов и каких, какие песни стоит играть, а какие - нет. Попутно выяснилось, что у нас как-то совсем мало песен, которые НАДО играть, и хоть пруд пруди - тех, от исполнения которых нам рекомендовали воздержаться. Каждый день мне звонилось и что-то уточнялось. Остальные относились к этому философски - три концерта так три. Скажете - хоть сейчас разбежимся, или вместе пойдем ментов резать. Нет, не будем о ментах.
Путешествие мы начали на Дмитровском (наша репетиционная точка) - попили чаю и пешком направились к вокзалу, благо был он недалеко. Погрузившись в поезд, мы вели себя там не самым умным образом, отчего по прибытии на Ленинградский вокзал все чувствовали более или менее сильное похмелье, недосып и расстройство желудка. Вдобавок в поезде, очень вовремя, у группы случился приступ отвращения к фолк-музыке, отчего игрался в-основном Майк и иже с ним. В Москве группу "The Dartz" представляли пятеро участников - все, кроме Темы. На вокзале Игорь тут же испарился со своими московскими друзьями. Предварительно мы договорились встретится на Арбате в двенадцать перед выступлением, и кто-то в шутку сказал, что ладно, дескать, в обратном поезде увидимся - и боже мой, какие это были пророческие слова! Итак, Игорь исчез, а мы, встреченные Ярославом, более или менее хаотично направились в сторону Арбата. Я с любопытством рассматривал высотные здания, изящно нарисованные на заднике композиции. Москва только просыпалась.
На Арбате мы увидели сцену с ударным инструментом в центре оной, и огромное количество МЕНТОВ (ну вот, опять о них), и никого из музыкантов, никакой публики - а я-то был уверен, что концерт уже минут двадцать как начался. К нам тут же подошла Алиса, и мы узнали, что все Отменилось, Изменилось и Перенеслось, в связи с чем нужно срочно брать ноги в руки и ехать в ЦДХ на саунд-чек, потом к двум вернуться на Арбат, отыграть свои двадцать минут, после чего вернуться в ЦДХ, поесть, выйти на второй саунд-чек, и быть готовыми в шесть выйти на сцену, с тем, чтобы в без пятнадцати семь с нее сойти. Шокированные подобным графиком, мы тихо тащились вслед за стремительной московской девушкой к остановке толлейбуса. Изредка она останавливалась и дожидалась нас - а мы ползли, передвигая ложноножки со злорадной неторопливостью. Вдобавок Слон вспомнил, что не захватил шнур-удлиннитель к Анфисиной скрипке, и останавливался у каждого лотка, пытаясь жестами объясниться с местными продавцами. Я гадал, где и при каких обстоятельствах мы выловим Игоря - никакой связи между нами не было, кроме предварительной договоренности. Однако, он позвонил мне в ЦДХ с Арбата, и тут, по отзывам очевидцев, я сказал ему, чтобы он подъезжал в ЦДХ к двум. Закончив разговор, я сообщил остальным, что все ОК, москвичи нам сильно попротили жизнь, но не беда, Игорь приедет с минуты на минуту (было самое начало первого). Дело в том, что я был абсолютно уверен, что сказал Игорю все, как надо. Я до сих пор не понимаю, как это могло случится. Однако факт дезинформации произошел, и без пятнадцати два, когда истекал последний срок посадки на обратный троллейбус на Арбат, а Игорь так и не появился, мы, полные мрачной решимости кого-нибудь убить, упаковали инструменты и покинули ЦДХ, направляясь к остановке. А навстречу шел Игорь, мирно попивая лимонад. Было почти два часа, и он, как мы и условились, приехал в ЦДХ на саунд-чек. Он был очень доволен тем, что успел вовремя, хотя и удивлен, как эти москвичи ухитряются жить в таком бардаке.
Мы поняли, что во всем виновата Алиса, и убить следует ее - а заодно и еще кого-нибудь из ЦК РКО. Игорь сказал, что он только что с Арбата и видел там выступление местной группы. Ну и как? - спросили мы его. Давайте убежим, пока не поздно,- честно ответил он.
Но уже подходил троллейбус. В этот раз на сцене и вокруг нее было полно народу. Алиса сбила нас в кучку и отрядила человека, чтобы он показал нам автобус, где можно переодеться и приготовиться к выступлению. Из окна автобуса я слушал, как выступает "Ветер Воды", и чероноволосый парень в народном костюме неистово колотит в альтовый барабан, зажатый между ног. Это, конечно, был Дэн Скурида, а прочие живые легенды московской сцены вроде Андрейчука клубились вокруг автобуса. "Slua Si" уже выступили. От культурного шока спасло похмелье - неожиданно стало так плохо, что пришлось сесть и закрыть глаза. Внутри было так же холодно, как и снаружи. По всему автобусу валялись чьи-то бойраны и кейсы, а потом набежали девушки из танцевального коллектива наподобие Riverdance (они выступали перед нами), и стали шумно переодеваться, облачаясь в колготки и юбочки. Никаких чувств, кроме глухой тоски, это зрелище не вызывало. Алиса что-то говорила, потом пришел Игорь и тоже стал что-то говорить, он предлагал настроить гитары, а Слон невозмутимо стоял посреди автобуса, мешая всем, и тут меня в первый раз кольнула гордость за нашу дурацкую группу. Кто-то спросил, не мы ли - приглашенный ансамбль из Питера. Слон сказал, что это, должно быть, мы и есть. Игорь отогрел пальчики, настроился, тут и девушки убежали на сцену и стали танцевать, а потом музыка кончилась, и автобус снова наполнился переодевающимися барышнями - они спешили, должно быть, на следующую площадку. Тут снова накатило похмелье, но мы уже поднимались на сцену, и Анфиса, подключившись первой, вовсю пилила свой "Fira Fiddler's Frolic", что звучало как труба, зовущая в бой. Народ кричал "давай, Питер", решив, что концерт начался. К этому времени желание убить организаторов прошло, уступило место желанию убить всех и надругаться над светлой памятью св. Патрика. Поэтому концерт удался на славу - мы прыгали, орали в неподключенный микрофон, не обошлось без телег и заключительного "Дональда Макгиллаври", под которого колбасились панки. А я видел, как страдает Игорь, выделывая замерзшими пальцами фигуры гитарного риффа - но виду он не подал, молодца.
Словом, злой музыкант - это хорошо. Да и зрители в выигрыше. Следом за нами на сцену взобрались двое дедушек из Шотландии, с гитарой и губной гармошкой, а мы уехали на троллейбусе в ЦДХ с Алисой и нашими московскими друзьями. Постепенно вращение Патричного Безумия перестало напрягать - так герой Эдгара По, попав в водоворот, в конце-концов успокаивается и даже начинает находить некую логику в движении окружающих его обломков к центру зловещей ямы. В гримерке ЦДХ Вовка укрылся пальтишком и моментально заснул, а мы бродили по залам, рассматривая диковины и знакомясь с другими местными поющими достопримечательностями. Это были "White Owl" и "Puck and Piper". На сцене стояла ударная установка, и соблазно был слишком велик - я за барабанами не сидел со времен "Иных". Не торопясь, мы вывешивали свой Зеленый Флаг (над сценой уже висел Триколор). Закончив саунд-чек, участники группы Dartz разлеглись прямо на сцене и кто-то опять заснул. Звукооператор Дмитрий, ухмыляясь, перешагивал прямо через распростертые тела. Вряд ли в ЦДХ такое поведение практикуется. Потом Алиса собрала тех, кого еще можно было собрать, и провела последний инструктаж, который мы выслушали с благожелательными улыбками, типа "не дрейф, начальник, не подгадим". Постепенно гримерка наполнялась людьми, пелись смешные похабные переводы ирландских баллад, кто-то все время уходил и приходил, мы деловито переодевались в униформу. Настроение было уже какое-то умиротворенное. Отсюда и последовавшее выступление - оно получилось весьма камерным, в силу ряда факторов - свет, одежда, присматривающаяся к нам публика, да и я все никак не мог выбрать какого-нибудь симпатичного человека в передних рядах. В результате концерт прошел под девизом "Доброй ночи, моя Москва". Всю программу отыграть не удалось, но уж на "Фире" и "Дональде" мы оторвались, да и люди, проснувшись, порадовались и поплясяли. Такого шикарного звука, как в ЦДХ, у нас до этого никогда не было. Хочется сказать спасибо звукооператору-митьку, Дмитрию - благожелательному и ироничному профессионалу. В гримерке, когда мы вернулись после выступления, шел священный процесс раскрашивания Хагнира, а нас порадовал Ваня Воронов из "Пайпера" - он поздоровался и спросил, когда будут выступать Dartz. В конце-концов мы совместно допили Анфисину бутылку виски, и решили, что в следующий раз-то уж точно! Потом Слон ушел приторговывать дисками и прочей парфюмерией, Игорь исчез, а мы с Настеной (она из "Slua Si", но "Slua Si" тут не причем) направились в зал смотреть Хагнира, там она познакомилась с нашей героической скрипачкой, а потом упорхнула так же стремительно, как и появилась - Птица-Лисица, как-никак - а потом пришел черед играть "Пайперам", и стриптиз, случившийся во время их выступления, стал, похоже, главным событием Патричного Безумия. Публика, взявшись за руки, носилась по залу - вверх по лестнице, по проходу, вниз по другой лестнице и опять к первой, быстрее и быстрее, змейка все росла и росла. В Питере я такой штуки не видел.
Ночь застала нас троих (Вовку, Слона и меня) в компьютерном офисе на последнем этаже высотного здания на Речном Вокзале. Нас привел туда Яр. Все были на последнем дыхании, и лишь мысль о близкой ночевке держала нас на ногах. Пройдя длинными пустыми коридорами, мы остановилсь у двери, Яр позвонил, и нам открыло заросшее бородой и усами пузатое существо в майке, шароварах и домашних тапочках. "Это Офисный,- сказал Яр,- живет здесь. Не обращайте внимания". Офисный промычал что-то осмысленно-доброжелательное, и мы пошли смотреть "спальню" - а спать предполагалось буквально на батареях в кабинете директора. Батареи были закрыты деревянными щитами и представляли из себя удобные и теплые полати. Из окон открывался обширный вид на московские спальные районы. Потом к ужину вышел Офисный, и, глядя, как мы едим куру, напомнил, чтобы мы кости оставляли для него. Получив вожделенные объедки, он довольно осклабился, выбрал куски повкуснее и ушел к себе в каморку, откуда раздался стандартный звук старта Windows, а потом Офисный негромко завел Джо Дассена, и мы завалились спать, очень довольные всем случившимся.
На следующий день три героя спустились в метро и там расстались со Слоном; памятуя вчерашний день, мы строго-настрого наказали ему не теряться и ни в коем случае не выходить из последней двери вагона (голос, объявляющий остановки, почему-то придавал этому особое значение; мы решили, что это местная дурная примета). Вечером у нас намечался еще один концерт. Слон поехал к тетушке, живущей где-то на юге Москвы, в районе станции "Юго-Западная", название которой я прочел как "Юго-Западня". Мы же с Вовкой решили посетить Горбушку, где приобрели джунгарского бурундука по имени Кунла, и Вовка каждые десять шагов озабоченно запускал руку за пазуху, проверяя, жив ли еще его питомец. После Горбушки нас занесло в ЦДХ, где снова обдало жаром Патричного Безумия - концерт "Si Mhor" задерживался, билетов не было, народ ломился и волновался, барское мое распоряжение в кассе ЦДХ выдать все билеты на мою фамилию встретило отпор в силу вычеркнутости всех "блатных" из списка, так что устроить свой маленький гешефт не удалось, хотя я-таки имел очень интересный разговор с "новым русским" - увидев ирландский триколорный флажок у меня на гитарном чехле, он поинтересовался, что это, и услышав ответ, удивился: как же так, он-то считал, что флаг Ирландии - зеленый, с золотой арфой. Вы можете себе представить "братана", который в курсе насчет Арфы Бриана Бору ? При этом в его глазах светилось полное понимание вопроса. Есть, правда, слабая надежда, что он учился флагам по этикетке "Гиннеса", но все же...
Внутрь нас пустили и так, приняв за музыкантов (где-то они были недалеки от правды). В гримерке стоял представительный Лазерсон и дул в свою волынку. За столом сидели вчерашние шотландские дедушки и кушали ланч из аллюминиевых тарелочек, параллельно отвечая на вопросы журналиста. Вопросы дурацкие, кстати. Набежала Алиса - сегодня она больше улыбалась и выглядела расслабленной, но все равно оставалось ощущение того, что она вот-вот рявкнет "Dartz! Через пять минут - в машину и..." Вовка уронил Кунлу и очень расстраивася. Москвичи рассказывали про питерского "Патрика" в "Спартаке" ("Si Mhor" ездили в Питер на концерт) и показывали фотографии. Конечно же, на всех питерских снимках был Лазерсон. Вскоре мы свалили и из ЦДХ (не дождавшись начала концерта), и отправились на Цветной Бульвар, где уже тусовалась "Белая Сова" и некоторая часть группы "The Dartz". Забегая вперед, скажу, что ничего интересного в ЦДХ в тот вечер не случилось, стриптиза не показали, тоскааа. Увидя своих на Цветном Бульваре, мы расстрогались и долго здоровались, не веря своей удаче - как же так, никто не потерялся, и даже Слон приехал из своей Юго-Западни, привезя от тетушки вкусную домашнюю стряпню. В клуб "Полнолуние" шли какими-то парижскими задворками, поднимались по лестнице на холм, проходили между разрушенных зданий... Клуб нашелся в бывшей коммунальной квартире, и содержал его некто Майор, к которому я тут же почувствовал симпатию из-за нашивки "The Who" на рукаве. Хоть кто-то в этой Москве не поддавался Безумию, плюя на всю ирландскую музыку и лелея свою любовь к модам 60-х годов. Правда, саунд-чек они проводили весьма странным образом - просто сделали фоновую музыку потише, и дали нам подключиться и убедиться, что все работает. Назревал очередной скандал, мы несколько раз поругались, но всякий раз мирились - волшебная нашивка делала свое дело. В зале вились какие-то девицы, правда, народу для маленького дансинга было предостаточно. Из динамиков доносились милые сердцу WHO, KINKS и SMALL FACES. Тут я понял, что мне хочется пива, да и другие тоже этому не препятствовали, а потом мы с Настеной стояли в гримерке и наблюдали за Раскрашиванием Хагнира (давали советы, сколь ценные, столь и бредовые), и, по всем ощущениям, зеленая муть Патричного Безумия снова поднималась над сценой этого анти-ирландского данс-клуба. Далее произошло вот что. Мы вышли, включились, я подошел к микрофону, представился, и сказал, что мы - горячие парни из Пиетари, люди нервные и серьезные, поэтому огромная просьба ни в коем случае не танцевать - как бы ни хотелось. Я уже был основательно нетрезв, и с каждой минутой мне было все веселее и веселее.
И... никто не танцевал ! Папа пошутил, называется.
Нет, в конце-то уже танцевали все, кому хотелось. Я стоял бок о бок со Слоном (мы еще не оказывались так близко на концертах), и видел, как работает этот человек. В этот вечер он был великолепен; я же поставил свой личный рекорд по непопаданию голосом в ноты, а мандолина вообще отказалась играть в руках пьяного человека, выдавая омерзительные нестроящие звуки. Было видно, что она ненастоящая. В "Макгиллаври" мы спели-таки куплет по-чешски ! "Ирландские Поминки" прошли на ура, правда, странно повел себя Майор - время от времени он подходил к гитарному комбу и выключал его, слушал одинокий голос солиста, потом снова включал. Да нет, все-таки он славный парень. В гримерке стояла суета - потерялся Кунла, мы вынесли все вещи в курилку и таки-нашли беглеца. "Сова" заступила на смену, на сцену вырвался Хагнир, мы еще немного повисели в курилке и поехали на вокзал, распевая по дороге к метро хмельные ирландские шлягеры.
На вокзале ребята уселись в стекляшке. разложив вещи на подоконниках - до поезда оставался час - потом пришла пора прощаться с нашими московскими друзьями - Настеной, Паутинычем и Яром, иначе бы они не успели на метро - ну, а потом был и поезд, и тесное купе, и сваленные инструменты, и новая волна безумия, уже не Патричного - вместе с нами в Питер возвращалась группа "Ленинград" (они ехали в соседнем купе) и "Кирпичи", а где-то впереди ехали "Пеп-си", и всю ночь по вагонам ходили призраки и вели призрачные разговоры. Утром мы вышли на перрон Московского вокзала и побрели в разные стороны - кто на работу, кто домой. Мы с Вовкой доползли до Дмитровского положить инструменты, вернулись на кухню, сели за стол и посмотрели друг на друга. На плите булькали пельмени, Кунла возился в коробке из-под UPS-а, а за окном желтела глухая стена питерского двора-колодца. Патричное Безумие подошло к концу.
