С ЧЕГО НАЧАТЬ?

По-хорошему, песня должна записываться быстро и весело: ребята сели, подключились, сделали все вместе пару дублей, и двинулись к следующей песне. Это – высший пилотаж и то, куда надо изо всех сил стремиться. Общая живая запись звучит на порядок лучше мороки с наложениями: она атмосферная, качовая, она дышит... Получается «полное живаго», как говорил наш звукооператор Динь-Динь. А в некоторых стилях – в джазе, например, только так и можно писаться: взаимодействие музыкантов не просто важно, без него вообще не будет джаза. Но не везде могут так писать. В студии может не хватать дорожек, или, банально, выходов на наушники. Даже если всего хватает, в небольшой студии с ограниченными возможностями звукоизоляции никак не запишешь одновременно громкие барабаны и нежную флейту: эти самые барабаны будут слышны повсюду, и на флейтовом трэке будет всё, что угодно, кроме флейты. Да что там барабаны: даже такая внешне безобидная штука, как тамбурин, имеет широкополосный сигнал и нагло лезет на все дорожки. Куча проблем, короче говоря. 

... Да и не все группы могут писаться одновременно. Тут, всё-таки, надо понимать: одна серьёзная ошибка – и начинай всё сначала. Поэтому многие напрягаются и игра получается очень осторожной. В результате – ошибок, может, и нет, но нет и драйва, нет атмосферы. Лучше б ошибались! Особенно тяжело действует на людей ответственность перед коллегами по группе. Помните анекдот – «так... ну и кто это сделал?» Поэтому – имеем то, что имеем. Сейчас в-основном пишутся наложениями. Хорошим компромиссом между качеством и атмосферностью является запись ритм-секции за один проход. Ритм-секция – это барабаны, бас и ритм-гитара. Это можно сделать даже в небольшой студии. Инструменты будут немного «лезть»  друг в друга, но это не страшно – зато этим троим будет весело друг с другом, ритм-секция будет качать, и это пойдёт через всю песню. А потом – если у вас хорошие музыканты с правильным ощущением грува, то они и в одиночку сыграют так, что будет качать огого и снова будет «полное живаго». 

Кстати, на заре многоканальной техники группы записывались именно так. За первый проход писали барабаны, бас, гитару плюс что-то ещё, например, главный вокал (4 дорожки), потом эти четыре дорожки скидывали на две (делали промежуточный микс), и под уже готовую ритм-секцию вокалисты (пусть их зовут Джон, Пол и Джордж) писали голосовые гармонии.  

Ещё один способ – очень хороший, но трудоёмкий – музыканты играют все вместе, но пишутся при этом только барабаны. Всем весело, барабанщик лупит как сумасшедший, через всю песню идёт драйв и дыхание. Потом, главное, не растерять это дыхание, когда начнутся наложения. 

Ещё один экзотический способ, который мне рассказали наши друзья из другой команды: берётся концертная запись и под неё пишутся барабаны. Концертная запись, при всех её огрехах, звучит живо и выразительно, с лёгким «загоном». Такими получаются и барабаны. Но это, вообще говоря, странный способ. Мы так тоже записали несколько песен. Получилось криво, но весело. Например, песня «Локомотив» из альбома «Бывает Иногда» писалась именно под ускоряющуюся запись с концерта. Вот как она звучит: 

http://dartz.spb.ru/music/inogda/song01.mp3

Слышите загон?

Но самый экзотический способ мы применили во время записи альбома «Франсуазиг». Дело в том, что у нас тогда не было барабанщика. А потом появился, но вот беда – группа-то жила в Петербурге, а он почему-то – в Нижнем Новгороде. И мы сперва записали всё «под клик», а потом привезли запись в Нижний и он там уже под готовое записал барабаны. То есть барабаны были записаны последними. Как ни крути, это изврат и так лучше не делать.

Хотя что такое «изврат», что значит «лучше не делать»? Главной задачей студии является адекватная передача МУЗЫКИ В ЗАПИСАННОМ ВИДЕ. Так вот, если какие-то специфические приёмы помогут вам донести свою музыку, не расплескав при этом красоты и задора – значит, это приёмы были правильные. И ничего, что барабанщик играл при этом с ведром на голове. Если получилось хорошо – значит, это и было правильно.

ГОРИЗОНТ И ВЕРТИКАЛЬ

Тут возникает один вопрос. Если мы потратили кучу времени на настройку барабанов, а потом записали сразу несколько песен – может, нам так же поступить и с гитарами, и с остальными инструментами? Настроили один раз – и сразу записали подряд партии во всё уже записанное. Такой вот горизонтальный подход. Хорошо это или плохо?

Это и хорошо и плохо. Вы действительно экономите время, да и часто бывают такие ситуации, когда гитарист приезжает в город на один день – тут, конечно, надо постараться записать все его партии за один раз. Но есть и одно «но». Представьте себе художника, который рисует три картины одновременно. Сперва он нарисовал на всех картинах поле, потом на каждой картине небо... Так ведь не бывает? В каждую песню, как и в картину, необходимо погрузиться. А с «горизонтальным» конвейером вы рискуете получить три песни с одинаковыми гитарами, флейтами, клавишными итд. Ведь песня, по сути – это картина, небольшая сценка, требующая свих красок и своей атмосферы. Нужно время, чтобы перестроиться на нужное настроение. Я уже не говорю о каком-то специфическом звуке, который может понадобиться в песне. Вот тут сказывается преимущество «вертикальной» записи: в студии создаётся настроение, и все играют, погружённые в нужную атмосферу.   

Вывод, по-моему, такой. Барабаны, требующие долгой настройки, лучше стараться прописывать сразу в максимальное количество песен (горизонтальная запись). Но когда барабаны-бас записаны, правильнее будет сосредоточиться на одной песне (вертикальная запись).   

РИСУЕМ ЗВУКОМ

Тут я позволю себе ещё одно отступление и скажу о том, что мне кажется самым важным во всей этой канители. Вы можете писаться любым способом, начиная хоть с вокала, применять любые трюки и вообще делать всё, что считаете нужным до тех пор, пока вы не забываете о главном: ПЕСНЯ – ЭТО КАРТИНА, И В НЕЙ ВСЁ ДОЛЖНО БЫТЬ ПОДЧИНЕНО ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ЗАМЫСЛУ.

На ранних альбомах перед нами этот вопрос не стоял. Стоял там, скорее, другой вопрос – как бы так записаться, чтобы получилось хоть что-то. Но на «Бывает Иногда» группа вплотную подошла к адекватному воплощению замысла. В качестве примера я могу привести песню «Когда Позовёт Тебя Море». С начала записи и до конца сведения мы постоянно сверялись с нарисованной нами картиной. Песня – звуковое изображение штормового моря, в начале спокойного, в конце уже вовсю бушующего. Такой вот звучащий Айвазовский. Всю песню гитара с перкуссией (бойраном) создают «волны», которые плещут в непосредственной близости от слушателя. Кто плавал в лодке по беспокойному морю рядом с камнями, тот знает это ощущение – волны отовсюду, качает буквально во всех направлениях. Появляются шелестящие тарелки – они, накатывая, создают шум прибоя. Потом поднимается ветер – это вступают струнные. В самом конце, когда уже бушует шторм, звук пронзительный электрогитары на 5’20’’сродни крику чаек.

Вот так это выглядит в звуке: http://dartz.spb.ru/music/inogda/song11.mp3

Теперь представьте, что кто-то всю дорогу играет на весёлом фортепиано «ца-ца» на слабую долю? Украсит это песню? Может быть. Но будет ли уместно?

Вот это и должно быть основным вопросом в студии и на репетициях: нравится ли песне то, что мы сейчас с ней вытворяем? Приближаемся ли мы к воплощению замысла? Исходя из этой цели, вы и выбираете средства. Если песня про робота – логично будет записать её под метроном. Если это «пьяная» песня – пусть все играют бухими. Ну и так далее. Мадонна однажды записывала песню про Фриду Кало (мексиканскую художницу, которая почти всю жизнь была прикована к постели) – так вот, она пела эту песню, сидя в инвалидной коляске, прикиньте.

ВСЁ ИДЁТ ПО ПЛАНУ

Всё, студийное время пошло. Запись началась с ритм-секции и дальше идут наложения, например, в таком порядке: сперва ритм-секция – затем, если необходимо, черновой вокал (чтобы остальные ориентировались в песне) – затем соло-инструменты, перкуссии, пэды – потом вокалы – ну и на закуску разные безумные мелочи. В идеале всё всегда идёт хорошо: ведь за пультом ответственный человек и хороший специалист, а все музыканты – серьёзные ребята. Но у вас обязательно должен быть наготове запасной план на случай, если что-то пойдёт не так. Что, если кто-то заболеет? Или опоздает? Или одна песня ну никак не пойдёт? Или одна партия ну никак не будет получаться?

В идеале, этот запасной план должен быть неубиваем. Если гитарист не может сыграть соло – пусть дома потренируется, двигайтесь дальше. Если опоздал вокалист – вы сами можете намурлыкать разметочный вокал, и двигаться дальше. Если на студию опоздали ВСЕ – займите «пустое» время монтажом и предсведением. Будьте гибкими. Всегда есть, чем заняться.

НЕ ЗАСТАВЛЯЙТЕ ПРИМУ ЖДАТЬ

Когда вокалист ждёт своей очереди несколько часов – это никуда не годится. Да и вообще, ни с кем нельзя так поступать, даже с басистом. Пусть лучше он придёт не к началу, а, скажем, к трём – и сразу, свеженький, запишет свою партию так, что все ахнут. То есть надо просто взять себя в руки и немного распланировать студийное время на листке клетчатой бумаги. Как-нибудь так:

12:00 – приходит барабанщик, настройка барабанов

14:00 – приходят басист и ритм-гитарист. Мы вместе пишем песню «Ночь», «Дорога» и «Стрела» (не сомневайтесь, такие песни есть в репертуаре любой группы)

16:00 – перерыв

17:00 – приходят соло-гитарист и вокалист. Пишем соло-гитару и вокал

19:00 – делаем предварительный монтаж и предсведение

20:00 – сливаем сессию на болванки

На самом деле вы должны понимать, что сессия сразу же пойдет, мягко говоря, по другому сценарию:

12:15 – приходит звукорежиссёр, а барабанщик звонит, и говорит, что застрял в пробке на мосту

13:00 – начали настройку барабанов

15:00 – барабаны настроены, но где басист?

15:30 – телефон басиста не отвечает, решили писать без него

17:30 – записали первый нормальный дубль песни «Ночь». Соло-гитарист и вокалист уже час как здесь, и они уже скучают. Очень важный момент! Меняйте план: Бог с ними, с двумя другими песнями, давайте работать над этой.

18:00 – вместо обеденного перерыва – дрянной растворимый кофе с сушками.

19:00 – умница-гитарист вместе с молодцом-звукооператором всего за час (!) нашли правильный звук электрогитары

20:00 – записана соло-гитара. Гитарист морщится и говорит, что он послушает это дома и, наверное, в следующий раз всё это перепишет.

20:15 – конец сессии. Вокалист уходит, так ничего и не спев, а где басист – вообще непонятно, где басист, может, он телефон потерял?

Это катастрофа? Нет, это нормальная сессия. Вы планировали одну, но придётся запланировать ещё две. Будьте готовы, что всё займёт больше времени, будьте гибче. Не обольщайтесь. Учтите – на Западе всё пишется совсем не так радужно и быстро, как нам тут кажется. Стахановцев, на самом деле, очень мало. В среднем за три часа можно записать только одну прилично звучащую гитару. Я слышал, вокалист Red Hot Chilli Peppers пишет вокал в одной песне по месяцу. Я слабо представляю, как это возможно, если честно. Но получается классно! Сразу видно, что RHCP – серьёзные ребята.

Хотя, уже написав про три часа и одну приличную гитару, я зашёл на сессию к знакомым очень серъёзным ребятам, и они там за шестичасовую сессию смогли записать бузуки (струнный инструмент) в двенадцать песен. И прекрасно записали, надо заметить! Так что это только мы такие тормоза, наверное.

SHIT IN – SHIT OUT 

Золотое правило студии звучит до обидного просто:  

НАДО СРАЗУ ПИСАТЬ ХОРОШО, НЕ НАДЕЯСЬ НА «ПОТОМ».  

Нехитро, правда? А я ведь говорил, что будут банальности. 

Помните, что звукорежиссёр, при всей своей симпатии к вам, не сможет потом ничего исправить. У них есть такая поговорка: «Shit in – shit out»,  то есть «из говна конфетку не вылепишь». Звукорежиссёр, конечно, сможет «подвигать» барабаны, «поавтотюнить» голос, что-то пересадить отсюда, что-то взять оттуда, но при этом из музыки исчезнет нечто очень важное, а взамен привнесётся нечто очень неприятное. Я могу на очень хорошем примере, притом ничего не называя, пояснить, что такое это «нечто очень важное», и что такое это «нечто очень неприятное». 

Почему одни записи слушать приятно, а другие нет? Почему некоторые альбомы слушают десятилетиями, а другие – послушают годик, и перестанут? Почему вам самим неприятно слушать некоторые ваши записи? Что отличает хорошую запись от плохой? 

Вот именно это самое, которое разрушается при «двигании» и «автотюне».  

Кстати, об автотюне. 

АВТОТЮН – РУКА ПОМОЩИ, ПРОТЯНУТАЯ САТАНОЙ

Вообще это плагин, который исправляет неверно взятые ноты. Иногда вокалист поёт так криво, что без автотюна не обойтись. Даже если вокалист попадает в большинство нот, звукооператор всё равно может предложить «потюнить». Надо думать головой перед тем, как соглашаться. Дело в том, что исправив таким образом хотя бы одну нотку, вы потом не удержитесь и начнёте применять «тютюн» направо и налево. Зачем попадать в ноты, если есть тютюн? Вы всё меньше пишетесь, всё больше тютюните, и запись деградирует от сессии к сессии. Более того, сейчас появились современные плагины, которые умеют исправлять отдельные звуки в аккордах. Так что теперь можно тютюнить ритм-гитаристов и клавишников. Скоро можно будет тютюнить неправильные слова в текстах, и наступит полный порядок.

Я не люблю слушать наш альбом «Переверни Страницу», потому что там много автотюна. После этого альбома мы с автотюном завязали раз и навсегда. Кроме того, я теперь могу с большой вероятностью узнать «тютюн» в фирменных записях. Когда вокал звучит подозрительно ровно и в голосе не слышно вибрато – я подозреваю в этом коварный тютюн. Когда трёхголосие похоже на аккордеон – к гадалке не ходи, это тютюн. Зачем это всё?

Слушая «подвиганные» и «потюненные» песни, обычный человек, конечно, не сможет, ткнуть пальцем. Вроде всё звучит хорошо, но почему у него такое ощущение, будто его где-то наебали? Если нельзя спеть-сыграть хорошо, то зачем вообще петь и играть?

Но всё равно делают, потому что надеются на последующее исправление.

Когда мы играли в нашей первой школьной группе, мы записали множество песен очень скверного качества. И всякий раз, закончив очередную очень скверную песню, мы говорили себе: «Ну ладно – когда будем писать на финальную кассету, мы покрутим эквалайзер, добавим ревера...». То есть утешали себя как могли. Сейчас обычно говорят «поправим на сведении», а когда сведение не помогает – «мастеринг поможет».

На самом деле не поможет. Надо сразу делать хорошо. Вы увидите, что классно записанная партия ложится в микс так, что песня ещё в незаконченном состоянии начинает звучать классно.

Кстати, записываясь в студии и слушая результат через студийный контроль, вы можете обнаружить, что и вы и ваши коллеги звучат совсем не так круто, как ожидалось. Причина проста: слушая то же самое на репетициях, вы делали для себя поправку на студию: дескать, в студии-то все соберутся с духом, да и звук будет качественнее. Это, как вы сами понимаете, иллюзия. И лечится она очень просто: надо выкладываться на репетициях, надо выкладываться дома и, главное, надо постараться выложиться в студии, когда придёт ваш черёд. Вот ещё одна банальность, и попробуйте поспорить.

Но вот на чём я хотел бы остановиться особо: на перфекционизме.

ПЕРФЕКЦИОНИСТЫ

Студийный перфекционизм сама по себе очень неприятная для окружающих вещь, а в запущенном состоянии – так и вообще разрушительная для сессии. Перфекционист часами просиживает в тон-ателье, записывая совершенно одинаковые дубли, но при этом уверяя, что вот сейчас-то он сыграет как надо. При малейшей ошибке в исполнении (ошибке, которую он один и слышит), перфекционист переписывает весь дубль. При малейшем сомнении – он делает ещё один дубль. Когда сессия заканчивается, он выходит из тон-ателье под ненавидящие взоры так ничего и не сыгравших товарищей, и, слушая финальный пятьдесят пятый дубль, заявляет, что оно вот как-то так и должно быть, но это всё у него были прикидки и в следующий раз он сыграет как надо.

Дайте ему по рукам. Он ворует ваше время.

По сути, перфекционист никогда не живёт настоящим. Для него каждый момент – это подготовка к следующему. Вместо того, чтобы нормально включиться и выложиться сейчас, он прикидывает и готовится к следующему дублю. Как правило, у людей с запущенным перфекционизмом неважно складываются отношения со своим нынешним инструментом: ведь это, понятное дело, ещё не тот инструмент, а вот когда будет тот, тогда-то дааа...

Прошу понять меня правильно – я не против стремления к совершенству. Но надо отдавать себе отчёт в собственных возможностях и действовать, исходя из них. Понятно, что завтра ты будешь играть лучше, чем сегодня, а послезавтра – лучше, чем завтра. Один самурай всю жизнь проходил без меча, потому что на идеальный меч ему не хватало денег, а воевать тем, что было, он не соглашался. Так он ничего и не сделал в жизни, этот самурай. Не уподобляйтесь ему, друзья мои, и старайтесь выжать максимум из того, что у вас есть здесь и сейчас. Я бы не записал ничего, если б ждал, когда ко мне придёт гитара Takamine и я буду играть как Иван Смирнов. Я бы и эти записки не стал писать, если б сел ждать, когда полностью разберусь в вопросе.

ПАРАНОИКИ

Перфекционизм в той или иной степени присущ всем нам, и иногда даже у здоровых людей случаются обострения. В особенности это проявляется при записи простых партий. Ты говоришь себе «Вроде несложно, можно сыграть лучше. Дай-ка я ещё запишу». И пишешь, дубль за дублем, даже не замечая, что получается всё хуже и хуже. А потом и вовсе устаёшь, и ничего уже не соображаешь. Когда я устаю, я начинаю слышать то, чего ни слушатель, ни твои коллеги не услышат. Я как бы «проваливаюсь между нот», теряя из вида целое. Музыка разбивается на фразы, фразы на звуки, и вот уже ты ясно слышишь, что в спетом тобой предлоге «от» начало звука «о» идёт с таким не очень красивым придыханием, да и вообще похоже то ли на «ат», то ли на «хот». Надо перепеть бы...

«Исправляя» эти «ошибки», вы нисколько не приближаетесь к замыслу.

Тут важно, чтобы или ты сам или кто-нибудь тебя остановил. Потому что на самом деле это уже паранойя. И правда в том, что ты устал, и потерял из виду целое. Когда пишешься наложениями, кстати, очень легко потеряться. В такой ситуации очень хорошо высказался Кеша, наш нынешний звукооператор: «Ребята, мы зарылись в ноты и как-то забыли, что играем музыку».

Поэтому, если у вас такое началось – выходите и отдыхайте. Всё равно самые лучшие дубли всегда получаются в начале. Как вокалист, например, я сразу прописываю насквозь три-четыре дубля, а потом мы выбираем из них, по куплетам. И то, в большинстве случаев берутся куплеты из одного того же дубля – потому что если в начале поймал настроение, то весь дубль будет неплохим. Поэтому если уж пишешься наложениями, то старайся прописывать дубль от начала до конца, «насквозь».

Словом, почти никогда нет смысла писать много дублей. Если дубль, который  вы только что записали, достаточно выразителен, и в нём нет критических ошибок – значит, это и есть генеральный дубль. Если станете исправлять – в следующем дубле вы исправите ошибки А и Б, но сделаете ошибки В и Г. Если вам из аппаратной кричат «Хватит, хватит, это было прекрасно, выходи уже!» – тут может быть два варианта: либо то, что вы сыграли, и правда неплохо, либо вашим коллегам просто надоело ждать своей очереди.

Человеческим возможностям есть предел. В многочасовые вокальные сессии я не верю. Есть мастерицы, которые за одну сессию умудряются превосходно записать вокал для восьми песен – но это высший пилотаж. Вокальные и ротовые мышцы утомляются быстрее остальных, учитывайте это, когда планируете запись вокала и флейт. Не томите флейтиста лишними прогонами: настроили – и в бой.

Есть ещё такие непростые люди, как импровизаторы.

ИМПРОВИЗАТОРЫ

Импровизаторы – классные музыканты, но у них есть один недостаток: они всё время импровизируют. Их можно понять: у них множество идей, и как тут выбрать лучшую? Каждый следующий дубль у них не похож на предыдущий. И это не просто вариации: мысль может идти в совсем неожиданном направлении. Как правило, ты сидишь и восхищаешься импровизатором, пока не ловишь себя на мысли, что идёт вот уже третий час, а партия так и не записана. В итоге импровизатор выходит из тон-ателье, а в трэкере лежит штук двадцать разноцветных дублей, каждый из которых слегка плоховат – тут мысль оборвалась, тут тема брошена, тут вообще винегрет... Один мой знакомый, например, мог соскочить с мысли три-четыре раза в течении 16 тактов. Только он начинал сверкать, раскручивать тему – мы кричали ему «давай, давай!» – как он тут же почему-то бросал её и начинал «давать, давать» что-то совсем другое.

«Мороз и солнце – день чудесный В тумане моря голубом Итак – она звалась Татьяна. Товарищ, верь – взойдёт она.» Примерно так может выглядеть партия импровизатора в особо тяжёлом случае. Вроде всё красиво, но где мысль, о чём это вообще?

Тут, конечно, важна самодисциплина, а если её нет, импровизатора приходится строить. Пусть он запишет три-четыре варианта и уйдёт с ними домой – и к следующей сессии принесёт готовый цельный вариант своего соло. Кстати, именно так Джимми Пэйдж записал соло в «Лестнице в Небо». Он собрал его из нескольких вариантов.

ОЗАРЕНИЯ

Иногда на сессии у кого-то случается ослепительное Озарение. Идеи – это прекрасно, но иногда они возникают от усталости и на самом деле служат защитной реакцией организма – так он пытается улизнуть от выполнения рутинного действия. Если вы точно уверены, что можете прямо сейчас записать ваш замысел с одного-двух-трёх дублей, и сделаете это в свою очередь – прекрасно. В остальных случаях – лучше разобраться с этим дома. Мы обычно делаем так: идея набрасывается начерно любым подходящим инструментом, а дома уже на свежую голову прикидывается, что да как.

Но бывает и так, что идея, будучи воплощённой, начинает конфликтовать с уже записанным. Или просто звучит как кусок из другой песни. Особенно часто такое случается, когда музыканты по очереди приходят на сессии и пишут свои партии, не видя остальных. Тогда конечный результат начинает напоминать известное письмо из Простоквашина, в которое каждый внёс что-то своё, наболевшее – в результате получилось нечто кошмарное, от чего папа даже упал в обморок.

Человек, войдя во вкус, может вообще много чего насочинять. Тут не лишне будет тихо так ему шепнуть: «Ты где был, когда мы это репетировали»?

ПРОДЮСЕР

Тут мы подошли к серьёзному вопросу о спорах на сессиях. В идеале, их быть не должно. На практике – они возникают постоянно. Какой из двух дублей выбрать? Какой звук у гитары лучше? Какой рисунок перкуссии предпочтительнее? Правда, это никуда не годится? Во всех подобных вопросах должен быть кто-то, за кем остаётся последнее слово. Тот, кто видит целое и отсекает лишнее. У большинства полупрофессиональных групп этим занимается или лидер, или кто-то самый музыкальный, или автор песен и музыки – короче, кто-то должен взять на себя немного больше студийной ноши, и, в идеале, этот кто-то должен присутствовать на всех сессиях. Если вы обратили внимание, эти заметки я пишу в-основном применительно к этому кому-то, кого мы сейчас наконец-то назовём гордым словом ПРОДЮСЕР.

В большом шоу-бизнесе лейбл вместе с авансом присылает группе дядьку, который следит за тем, чтобы у группы получался именно тот продукт, с которым лейбл собирается занять свободную нишу рынка. В самых продвинутых случаях, которые мы тут не рассматриваем, продюсер также следит, чтобы внешний вид, имидж и вообще весь PR группы соответствовал рыночным требованиям. Пример идеального продюсирования в нашей стране – группа «Тату». Был определён сегмент рынка, и было продумано всё до мелочей: внешний вид, текст, музыка, имидж, скандалы. Можно по-разному относиться к «Тату», но нельзя не согласиться с тем, что здесь всё работает на единый непротиворечивый образ. На рынке был спрос на двух скандальных лесбиянок – вот они и появились во всей красе.

Ладно, с «Тату» нас куда-то не туда занесло, но вот вам хороший пример из музыки: саунд-трэк к фильму «О где же ты, брат?». Его продюсировал дядька Ти Бон Бёрнетт, он сочинял музыку, записывал исполнителей и следил за тем, чтобы музыка альбома звучала сыро, шероховато, гулко, землисто – под стать фильму о каторжной Америке. Здесь все песни – части единого целого. Я обожаю Ти Бон Бёрнетта.

И задача нашего продюсера как раз и состоит в том, чтобы добиться ЦЕЛЬНОСТИ и ТОЧНОГО ВОПЛОЩЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ЗАМЫСЛА. Именно исходя из приоритетов цельности он должен принимать решения о выборе звука, о правильности той или иной партии, об уместности того или иного эффекта. На пару со звукооператором они являются крайними на каждой сессии: звукарь отвечает за звук, продюсер – за замысел. Если звучит красиво, но «не отсюда» - именно продюсер должен сказать...

... и теперь внимание, что же он должен сказать?

THINK POSITIVE

А должен он сказать в точности вот что:

 «Запомни, пожалуйста, этот ход – мы обязательно используем его в другой раз».

 Можно, конечно, сказать и так:

«Слушай, ты какую-то фигню сочинил, не играй так, ладно?»

 Вроде то же самое, но «почувствуйте разницу». Очень важно держать, не снижая, общий позитивный фон сессии. Если у кого что-то не получается, постарайтесь шутками подбодрить его. Если вы слышите что-то, что не лезет ни в какие ворота, имеет смысл, без лишнего сюсюканья, предложить коллеге сделать промежуточный микс, немного потренироваться дома и прийти с этим следующий раз. И наоборот, если у кого-то получается действительно хорошо, не скупитесь на добрые слова. Уныние и негатив надо давить. Научитесь вовремя нейтрализовать перфекционистов – как правило, им мало что нравится, и они постоянно ворчат. Умейте ставить на место импровизаторов, но так, чтобы они чувствовали себя алмазом, который пытаются огранить. Подбадривайте параноиков, даже если у вас на душе скребут кошки. Старайтесь не терять темп записи и внимательно оценивайте каждую «гениальную идею» – стоит ли ей заняться сейчас, или имеет смысл записать черновую дорожку и подумать над этим без спешки. Если группу прёт – то лучше и перерывы не делать. Если гитаристу нужна шоколадка – сбегайте в магазин сами.

Есть один забавный приём, возможно, даже наше ноу-хау. Мы стараемся все сессии заканчивать записью чего-нибудь забавного и нетрудного. Понятно, что в конце все устают – но если попросить народ встать у микрофона и хором погыкать в такт, или записать расчёску на слабую долю, или гитариста попросить несколько раз художественно «завести» гитару от комба – да чёрт возьми, хотя бы поквакать в микрофон! – это поможет закончить сессию в отличном настроении. Если запись шла хорошо – так и вовсе замечательно, а если не очень – то это немного поправит дело. Оно, может, и не понадобится, но признайтесь, положа руку на сердце – ничего серьёзного за эти оставшиеся пятнадцать минут вы бы всё равно не записали.

Продолжение