МЫТАРСТВА,

или Краткая История ЛИХОЛЕСЬЯ, плавно переходящая в THE DARTZ.

Осенью 1997 года, выбрасывая мусор из квартиры, я наткнулся на маленькую кастрюлю, затянутую полуистлевшей кожей. Я долго вертел это в руках, не решаясь признаться себе самому, что да, я ведь помню, что это было и для чего предназначалось. А было это, дорогие друзья, давно, и называлось тогда барабаном. Держа артефакт двумя пальцами, я вынес его на помойку. Пусть археологи будущего ломают голову..

Древний барабан родился осенью 1988 года - когда в честь дня рождения хоббитов (22 сентября) мы собрались дома у Игоря Старостина, и с этой даты принято отсчитывать хронологию наших Мытарств. Называлось все это по-другому, и состав был, конечно, тоже другой. Школьная компания, решившая ради прикола играть музыку. Понятное дело, нас кидало из крайности в крайность, инструменты в силу начальной неопытности не очень походили на инструменты, а слова - на полноценный lyrics, которые хорошо петь и не скучно читать с листа. Слушались исключительно отечественные пластинки - да-да, как раз тогда они и начали выходить, сперва несмело, а потом один гениальный человек понял, что если выкинуть с диска BEATLES пару песен, самому нарисовать обложку, то вроде бы никакого нарушения авторских прав не получается и можно гнать винил, не спрашивая у EMI разрешения.

Не буду вас утомлять перечнем криминальных поступков, предпринимаемых для получения денег на аппаратуру. Мы были частыми гостями в магазине "Радио-музыка" на Гражданском 15, где нас ненавидели, потому что мы покупали только медиаторы и задавали дурацкие вопросы. В начале 1989 в музыкальном шуме возник Владимир Козачек с гитарой; после этого тоже ничего не получалось, но стало как-то душевнее. Кроме того - и это нельзя недооценивать - с первой же песней, написанной Вовкой, группа раз и навсегда завязала с идиотскими, многословными песнями протеста, и перешла на простенькие, прихипованные зарисовки повседневной жизни, которые мы исполняем и по сей день, ничуть об этом не жалея. Кроме того, весной - и это тоже важно - талантливый гитарист Дмитрий Курцман наконец-то освоил мудреный прием баррэ и написал первый рок-н-ролл. Корявый, но все же похожий на современную песню.

Благополучно избавившись от лишних людей, группа переехала на дачу и летом 1989 записала там свой первый опус, скромно названый "Крестный Ход Сумасшедших В Весеннем Лесу". Не спрашивайте, кто придумал такое название. Это не имеет значения, равно как и то, что в этом альбоме игралось. "Выпуск" альбома был помпезно приурочен к годовщине пластинки "Yellow Submarine" (то есть где-то в августе). Знакомые, подвергнутые прослушиванию альбомом, морщились и кричали "какая гадость", кое-кто вообще не понимал, что им ставят и почему нельзя починить магнитофон и слушать нормальные кассеты. Словом, мы отделились от всех прочих в школе и стали если не Группой, то по крайней мере Группировкой; все ходили в дурацких синих пиджаках, а мы их носили вывернутыми наизнанку, и от этого были видны издалека. Если помните, там такая серебристая матовая подкладка. Много лет спустя я обрадовался, услышав интервью с Питером Таушендом - он сказал: "Мы играли громко, очень громко, это был наш способ защиты и нападения... " Не ручаюсь за точность цитаты. Мы делали то же самое.

Название ЛИХОЛЕСЬЕ появилось зимой. Оно взято из Толкина, из перевода Муравьева (в другом переводе - "Сумеречье"). Мы давали первые концерты в школе... хочется добавить, "оттачивая свое сценическое мастерство", но единственное, что там оттачивалось, это языки музыкантов, спорящих друг с другом из-за того, на каких аккордах играть следующую песню. Поучителен пример с "Norwegian Wood", разученной к литературному вечеру, посвященному Пастернаку (при чем здесь Пастернак ??). Начав играть, гитаристы внезапно обнаружили, что играют в разных тональностях. Песня была остановлена и начался спор. В результате лихолесцы плюнули на "Wood" и перешли к следующей - там разногласий было поменьше.

1990 год ЛИХОЛЕСЬЕ втянуло в свои дела барабанщика Андрея Ерохова и сделало первую попытку создать нечто большое и претенциозное. Новое скопление песен называлось "Холодный Альбом" и не нравилось решительно никому. У группы появился синтезатор, но пользоваться им они научились лишь к лету, научились и записали пинкфлойдообразную мешанину шепотов и вздохов, которой дали причудливое название "Психолесье/ Лиходелия". К этому времени как раз закончилась школа и подошел институт... зиму лихолесцы провели в старой школе, которая позволила им репетировать и давать вечера отдыха для старшекласников. Рассудив, что оные старшеклассникам ни к чему, группа собрала настоящую (ну, почти настоящую) ударную установку и всю зиму громыхала по вечерам, привлекая внимание хулиганов и невольно снижая уровень районной преступности. Именно в это время были написаны наиболее известные сонги группы, "Гремучий Вальс" и "Гитара из голубой травы". Весной 1991 года, благополучно провалив прослушивание в рок-клубе ЛЭТИ (где учился Дмитрий Курцман), группа захандрила, потеряла барабанщика, и так никогда больше им по-настоящему не обзавелась. Андрей уходил, крича, что мы идиоты, а "Гремучий Вальс" снят с LED ZEPPELIN. Увы, он был прав и там и там. Мы просили его остаться, я говорил, что так же нельзя, мы же группа, у нас ведь концепция... "Какая, какая у ВАС концепция?!" - отмахивался он. Я оглянулся по сторонам и увидел лампочку, кем-то засунутую в динамик - она торчала нелепо и по-дурацки, цоколем науружу, совершенно ненужная в этом конкретном месте. "Вот наша концепция",- буркнул я. Ерохов всплеснул руками и ушел.

Вскоре нас и с точки прогнали; мы основательно захламили комнату, всюду валялись окурки вперемешку с рассыпанным чаем, пахло спиртным... Летом все трое ездили в Польшу, где им очень понравилось, и они приехали, полные самых радужных надежд. В сентябре группа выступила на фестивале в Пушкине, где нас обозвали ритм-энд-блюзовой командой. Я хорошо помню разговор в электричке перед концертом: "Ну, что играть-то будем?" "Дорзов сыграем, и это... Шизофреника, если Андрюха приедет" "Но мы же его ни разу не играли" "Ничего, сымпровизируем что-нибудь" Для справки - имелся в виду ни много ни мало "21st Century Schizoid Man" группы KING CRIMSON. Андрюха тогда так и не приехал, и "импровизировать" не пришлось. В очередной раз непонятые, лихолесцы покинули фестиваль, гадая, где тут ритм-энд-блюз, и почему их приятельскую группу ПОМИНКИ, играющую ритм-энд-блюз, обозвали арт-роковой командой. Здесь им пришло самое время поругаться друг с другом, что они и сделали, почему и  не репетировали целую зиму.

Весной Вовка и Игорь пришли домой ко мне, возвращать неверного в лоно церкви. Неверный встретил их не слишком любезно, однако его взгляд значительно потеплел, когда он узнал, что ЛИХОЛЕСЬЕ приглашено на какой-то фестиваль в каком-то питерском институте. Потом он, правда, так и не состоялся, но дело свое сделал - группа воссоединилась. Мы поселились дома у Игоря, где стали репетировать странные, навернутые электронные речетативы. Именно тогда был написан "Добывающий Уголь" - 19 кусков словесной диареи, эпический гимн совместному безумию - наверное, наиболее ценное произведение на том этапе творчества. "Добывающий" был немедленно положен на музыку, но рок-опера, мягко говоря, не дотягивала до "Томми" или "Иисуса Христа". Летом, однако, лихолесцы собрали неплохой аппарат, купили книгу "Сильмариллион" и уединились (вернее сказать - утроились) на даче у Игоря, где днем играли, а вечерами жарили картошку и лежали в гамаках, читая Толкина и переваривая сытный обед. Так родились "Туманные Картины" - последний и наиболее удачный альбом группы. В альбоме была записана баллада "Вечера в Эсгалтуме" - песня, которую ЛИХОЛЕСЬЕ потом неоднократно исполняло на вечеринках. Там вообще очень много влияния Толкина, не в музыке и не в текстах, а вообще, в общем настроении. Что и говорить, мы все тогда были толкинутыми. Вовка однажды вообще упал в обморок, прямо в ванной, зачитавшись "Сильмариллионом".

Зимой группу приютил некий клуб, из тех, что стандартно располагаются позади универсамов; там, в каморке, служившей раньше женским туалетом, лихолесские эльфы играли свою музыку. Трубы были спилены заподлицо, от улицы отделяла толстая стена из гофрированного стекла, и мы постоянно мерзли. Весной с точки прогнали. Измученные лишениями, Игорь, Вовка и Дмитрий ничего не играли целый месяц, а когда наконец собрались у Игоря дома, в воздухе уже носились вестники будущего конца. Песни, сочиненные на этом этапе, были сложны, однако в них уже было что-то, предвосхищающее THE DARTZ. Именно тогда была написана и разучена будущая песня THE DARTZ "Фээри" ("про бегство фээри из Ленинградской области в связи с переименованием Ленинграда в Петербург", как написано в Подробной истории Лихолесья - да-да, есть и такая!).

Летом группа бездействовала. Осенью 1993 было отпраздновано пятилетие группы, превратившееся в поминки. Пока еще не ирландские. После чего все трое занялись своими делами, и об этом гласит следующая глава, "Дурные".